​В АЭС – наше развитие, наше будущее!

Как заявил Президент в Послании, общенацио­нальный референдум по вопросустроительства АЭС сос­тоится 6 октября. И чем ближе это событие, тем большевоп­росов рождается в умах сограж­дан. Зачем нужна атомная электростанция?Сможем ли мы обеспечить объект собственным ядерным топливом и эффективноуправлять АЭС? На эти и другие вопросы редакции отвечает председательАссоциации развития атомной индустрии РК Алдияр Токтаров.

– Первым деломнесколько слов о возглавляемой Вами ассоциации: чем она занимается и каковы еецели?

– Ассоциациясоздана по инициативе группы отраслевых экс­пертов и компаний для того, чтобыпроводить консультации с государственными органами и представлять общееотраслевое мнение в уполномоченных госструктурах. Для себя мы выделили четыреосновные цели.

Первая – проведениеэксперт­ного анализа различных инициа­тив, поддержка при разработкестратегических документов и законопроектов. Все это необходимо, чтобыотрас­левые организации и бизнес, имеющие желание участвовать в развитииатомной отрасли, могли бы быть полезными для того же проекта создания станции.А таких желающих может быть много.

Это не толькотрадиционные участники отрасли, но и строи­тельные компании, производителиэлектрооборудования, кабельной продукции. Так вот, задача ассоциации состоит втом, чтобы их голоса и оценки были учтены при разработке стратегическихдокументов, связанных с развитием казахстанской атомной энергетики.

Второй целью длясебя мы определили консолидацию общего мнения в отрасли и представления его какв законодательные, так и в исполнительные органы: Минэнерго, акиматы, другимзаинтересованным лицам и стейкхолдерам.

Таким образом, нашаассоциа­ция занимается тем, что объе­диняет бизнес и экспертов, которые могутформировать более компетентную отраслевую повестку, а затем представлять ее всоответствующие органы.

Третья цельбазируется на том, что атомная отрасль в мире функционирует кактранснациональная объединенная система. То есть многие страны не могутсуществовать друг без друга.

Зачастую намеждународной арене отраслевые интересы какой-то страны представляют именноассоциации, имеющие как бы мандат или моральное право на то, чтобы говорить отимени отрасли того или иного государства. И здесь мы видим себя в качествемостика между нашими экспертами, компания­ми и международными структурами.

Это могут быть ивендоры, и какие-то поставщики, которым интересно получить компетент­ное мнениео работе в Казахстане. Также и наоборот, если казахстанским компаниям интереснополучить компетентное мнение о работе зарубежных компаний. Наша ассоциацияименно этими вещами и занимается.

И последнее – мы,когда только образовали нашу ассоциацию, предвидели, что наша помощьпонадобится именно при подготовке к референдуму. Потому что именно такого родаобщественные организации, как наша, могут брать на себя заботу по доведению донаселения эксперт­ного мнения.

– А вот представим,что референдум прошел. Допустим, большинство проголосовало «за». Что дальшебудет делать ассоциация?

– Как общественнаяорганизация будем находиться там, где нужны. Приложим все усилия с нашейстороны для того, чтобы проект строительства АЭС принес максимальное благо дляКазахстана. То есть для граждан нашей страны и для бизнеса, который на еетерритории находится. Наша цель – чтобы этот проект привел к максимальномускачку для роста и развития казахстанского общества.

– По подсчетамэкспертов известно, что к 2030 году в стране будет дефицит электроэнергии вобъеме шести гигаватт. Можете объяснить, сколько это, на простом примере?

– Смотрите,необходимый объем годовой генерации для столицы составляет 4–4,5 гигаватта, дляШымкента – около 1,5 гигаватта. То есть дефицит составит годовые объемыпотреб­ления двух крупных городов.

Уже сейчас мыпокрываем дефицит покупкой энергии из-за рубежа, а к тому времени размерытакого закупа могут дойти до миллиардных объемов в денежном выражении.

– Почему бы неопереться на ВИЭ? Смогут ли они вообще покрыть всю нехватку электроэнергии?

– Для начала надосказать, что необходимо иметь все виды генерации. Элементарно длядиверсификации, чтобы избежать рисков.

Проекты ВИЭ нынчереализуются и очень неплохо субсидируются государством. Сейчас у нас 66процентов всей генерации электроэнергии приходится на угольные ТЭЦ иЭкибастузскую ГРЭС. Остальное идет за счет ГЭС, газовых электростанций ивозобновляемых источников.

То есть уже сейчасони вносят большой вклад. Однако стоит принимать во внимание, что многие ТЭЦподходят к своему «пенсионному возрасту». И именно эту генерацию придетсячем-то замещать. Эта роль в Национальной энергосистеме (НЭС) республики иотводится атомной электростанции.

– Есть такоемнение, что, чем строить АЭС, лучше было бы провести капитальный ремонт имодернизировать все имеющиеся ТЭЦ. Насколько оно верно?

– Надо сказать, унас накоплены хорошие компетенции по эксплуатации отечественных ТЭЦ. Суть втом, что я не очень люблю на это ссылаться, но в мире сейчас крепнет тренд науменьшение эмиссии парниковых газов. Казахстан поддержал Парижскую конвенцию, имы взяли на себя определенные обязательства, и их надо выполнять.

К сожалению,угольная генерация не может обойтись без углеродных выбросов. Поэтому тут ещеодин аргумент в пользу АЭС.

Также надо сказать,что наше общество смотрит на АЭС как на что-то стране незнакомое. Между тем унас уже была атомная электростанция, которая когда-то обеспечивала бывшийШевченко (ныне – Актау) элект­роэнергией и пресной водой.

– Если говорить осамых распространенных страхах простых казахстанцев, то один из них связан сСемипалатинским ядерным испытательным полигоном, который в общественномсознании как-то взаимоувязывается с идеей строительства АЭС…

– Сразу скажу, чтомежду ядерным испытанием и АЭС – гигантская разница. Я сам из Восточно-Казахстанскойобласти. У меня мама родилась на территории полигона, поэтому хорошо знаю, очем говорю. Пришло время нам усвоить те уроки, которые мы вынесли.

Наш народдействительно пострадал от испытаний ядерного оружия, и нельзя забывать того,что там происходило, но, может, как раз это обратить в свою силу? У нас с техвремен существуют и по сей день развиваются мощные институты по ядерной науке ипромышленности.

Сейчас натерритории бывшего испытательного ядерного полигона действует Национальныйядерный центр, располагающий уникальными наработками и технологиями.

Также у нас отпрежних союзных времен остался очень мощный промышленный комплекс. ВУсть-Каменогорске успешно действует Ульбинский металлургический завод. В том жеНациональном ядерном центре работают два исследовательских реактора, с помощьюкоторых осуществляются очень серьезные исследования по безопасности ядерноготоплива. К примеру, здесь проводились исследования такого топлива для Японии.

В Алматы естьИнститут ядерной физики, в котором также имеется исследовательский реактор. Онзадействован в производстве радиофармпрепаратов для лечения онкологическихбольных. И не стоит забывать про наш «Казатомпром», являю­щийся мировымфлагманом по добыче урана, а также авторитетным производителем ядерноготоплива.

– Насчет«Казатомпрома». Сейчас страна находится на втором месте по разведанным запасамурана. Можем ли мы запустить в республике полный ядерный цикл, чтобы ураниспользовался как топливо для нашей же АЭС?

– Да, мы можем этоу себя наладить. Что собой представляет дореакторный ядерно-топливный цикл?Вначале мы имеем природный уран, который потом посредством конверсии переводимв газообразное состояние. Затем в этом состоянии или в виде гексафторида онидет на обогащение. И уже после отправляется на фабрикацию. Там переводится втвердое состояние, в металл, из которого формируются топливные «таблетки». Онизакладываются в трубки, формирующие тепловыделяющую сборку – это уже готовоетопливо для АЭС.

В Казахстаненалажена добыча урана и есть производство топлива для АЭС. Это огромный плюс.

Уже упоминавшийсяУльбинский металлургический завод является очень профессиональным в данномотношении предприятием. Здесь производились топливные «таблетки» для атомнойпромышленности еще Советского Союза.

И там же, на УМЗ,действует завод по производству тепловыделяющих сборок. У нас есть два этихсегмента, но это не значит, что у нас нет двух других.

Как я уже отмечал,говоря о пос­тавках топлива, весь мир между собой связан. Через коммерческиеконтракты с другими странами можно получить доступ как к конверсии урана, так ик его обогащению. К примеру, мы поставляем природный уран во Францию наконверсионное предприятие. Пос­ле можно отправлять его на обогатительныйпередел и так далее.

Также у«Казатомпрома» есть приоритетное право на выкуп у России единиц разделительныхработ – это та единица, в которых измеряется работа по обогащению урана. Мытакже можем завозить туда природный уран и получать уже обогащенный. Такработает весь мир.

Наряду с этим у насесть доступ к технологии конверсии, поэтому, если положительное решение по АЭСбудет принято, на что я очень надеюсь, то конверсионный завод можно начинатьстроить уже в ближайшее время.

Здесь много экономическихфакторов, которые потребуется учесть, но доступ к технологии есть.

– А если говорить отарифах на электроэнергию, как АЭС повлияет на этот вопрос?

– По моему мнению,у нас очень дешевые тарифы на электро­энергию, которые сдерживались нерыночнымимеханизмами. И мы пришли сейчас к тому состоя­нию, что у нас вконец износилисьгенерирующие мощности. Полагаю, что тариф будет расти, и нам этого никак неизбежать.

Возможно, тарифдаже значительно вырастет. То, что АЭС одно­знач­но сможет сделать, – этопривести к предсказуемому тарифу, который можно будет использовать длядолгосрочного планирования.

Это дастотечественному бизнесу возможность планировать свои расходы, скажем, напятилетку. Огромный плюс. Есть такая интересная статистика по Европе, в частностипо Франции и Германии. У первой 70 процентов генерируемой электроэнергииприходятся на АЭС.

Во Франциизначительно вырос тариф на воду и газ, а элект­ричество за последние двадесятилетия, если не ошибаюсь, подорожало всего на 15 процентов.

В Германии покаким-то внут­ренним причинам приняли решение закрыть атомную генерацию. И запоследние годы у них произошел резкий рост стои­мости электроэнергии. В итогесейчас бизнес уходит из страны. Происходит ее деиндустриализация. Убыточнойстановится промышленность, традиционно требующая больших затрат электроэнергии.

То, что АЭС дает, иот чего, на мой взгляд, опрометчиво отказались в Германии, – это надежностьгенерации и прогнозируе­мая стоимость тарифа.

Беседовал Самат Бейсембаев. «КАЗПРАВДА» от 4 сентября 2024 года.